Thomas Goodman
Странный получился вечер. Каждая из подруг должна была находиться здесь не одна, а со своим мужчиной или другом. И, если обсуждать разные расклады, то Эмили могла предположить, что они с Томом не встретятся, не узнают друг друга, кто-то опоздает или и вовсе решит не идти. В их общении это уже практически норма, они всё пускают на загадочный и непредсказуемый самотёк. И да, пусть до этого всё же они находили друг друга, но кто даёт гарантии на постоянно позитивный исход? Особенно если учесть то, в итоге большей половины их встреч они ссорятся, а малую часть из них даже не помнят. В общем, все ставки были именно на одиночество Эми, но никак не Холли. И из-за сложившихся обстоятельств было немного грустно, ведь теперь его даже едва ли пустят на территорию, где ведётся следствие. Её не выпустят к нему. Так и остаётся не выпускать из рук телефон чтобы хоть как-то оставаться на связи и успокаивать тем самым себя.
А что до близких людей и беспокойство... Эми никуда не звонила по понятным причинам: никого из родителей волновать не хотелось и, ровно настолько же, не хотелось чтобы Эрик через полчаса уже бил копытом в ворота. Ситуация решилась сама собой и более не стоит беспокойства близких, а с последствиями разберётся сама Лив безо всяких проблем и нервов. Но, если бы на месте Холли сейчас была брюнетка, она бы точно так же пыталась бы предупредить Тома ещё из зала о происходящем, чтобы он задержался где-нибудь или просто постарался не вляпаться в этот жуткий спектакль. А сейчас, после освобождения, пыталась бы убедить его, что всё в порядке. Это забота, беспокойство... это нормально. Просто, видимо, единственный человек, который переживал бы за Томаса в данный момент времени, сейчас находится рядом и не нуждается в объяснениях. Так что его грусть по этому поводу была совершенно напрасной, но девушка об этом минутном осознании не знала и, соответственно, разубедить его не могла. Более того, в её переживаниях он не нуждался и в общем зале, ведь она всегда краем глаза контролировала всё ли в порядке, а Том, между тем, настоящий везунчик - не паниковал, выглядел умиротворённым и мужественным, и ему даже запонки вернули!
- Огнеупорный робот или камикадзе - рассмеявшись, поддержала его Эм - А разве слёзы и истерика как-то помогли бы? - вполне разумный и даже риторический вопрос - Я по натуре своей довольно спокойная и, к тому же закончила юридический. Одна из главных негласных юридических заповедей убедительно напоминает всем студентам, что, если ты поддаёшься эмоциям и не можешь взять себя в руки, то ты ужасный юрист - усмехнулась она. Как-то сложно об этом рассуждать, ведь в итоге она так и не стала никаким юристом. Зато студенткой была прилежной, практику прошла на ура и выводы свои тоже сделала.
- Но это приятно слышать, спасибо - она, конечно, не за оценку Тома так себя вела, но его похвала почему-то была действительно приятна, она не лукавила. - А девицы. Уж не знаю чего они добивались, но выглядели всё равно эффектно. С другой стороны, может быть их целью было взять удар на себя, например, привлечь внимание или что-то в этом духе... тогда они блестяще справились, согласись? - никто и никогда уже не узнает чем руководствовались девушки, морж, укравший роботов, малец, их создавший. Да и какая уже разница. Всё позади и этого достаточно, по крайней мере брюнетке точно. Она даже не так печалилась из-за испорченного водой и уже скрытого пледом образа. После осознания того, что ты сегодня могла сгореть с одной лёгонькой пальбы огнемётом под ритуальные пляски двух неопознанных девиц, всё вокруг как-то резко померкло, даже желание как-то провоцировать Гудмена. Или нет?
От речи Тома о техническом прогрессе брюнетка призадумалась. Да, порой гаджеты уже сейчас заметно умнее своих хозяев и не за горами именно такое будущее, но, благо, сейчас всё же то время, когда роботы с огнемётами скорее ужасают, чем выпадают из зоны внимания благодаря своей обыденности. Ну... всех, кроме сумасшедших девиц, пожалуй они напрягали своим присутствием. А письма? Разве не хочется порой получить почтовую открытку на рождество и вспомнить о былых временах? Это практически как вера в Санту - оставляет в обычных буднях надежду на чудо. Конечно, электронное письмо может тоже быть неожиданным, возможно и Томас каждый раз удивляется очередному звонку от Эмили, но разве обычное бумажное письмо в конверте не стало бы для него приятной неожиданностью? Чем-то новеньким? Может даже романтичным? Не вызвало бы приятное удивление и волнение при прочтении (ещё же нужно разобрать почерк!). Пожалуй, ты не сможешь оставить на электронном письме шлейф любимого парфюма, который непременно напомнит о тебе гораздо ярче чем просто подпись в отправителях, добавит атмосферности. Возможно, она так рассуждает потому что девочка и всё же склонна романтизировать какие-то моменту чуточку больше, чем мужчина. Но она не была согласна со всем, просто не успела ничего сказать и момент был упущен. Хотя... у неё возникла мысль сунуть письмо в его почтовый ящик и поинтересоваться дальнейшим развитием событий у самого Тома. Будет такой эксперимент.
- Ты боялся... за меня? - удивилась Эми. Она бы попросила подробности, но как-то растерялась. Казалось бы, а чего переживать? Они на виду друг у друга, роботы так и не открыли огонь, никто из троих не впал в панику. Смысл переживать? Но это было бы как-то глупо, ведь она сама переживала за Холли в абсолютно тех же условиях. Просто потому что дорожила, потому что не хотела чтобы она пострадала или напугалась, потому что она её любимая подруга, ближе которой нет. Почему тогда, по её мнению, не могло быть причин переживать за брюнетку у самого Тома? Она ведь тоже не выпускала из поля зрения мужчину, хоть поводов волноваться за него было и того меньше, но она же всё равно волновалась. Почему? Потому что воспринимает его как хорошего знакомого? Или друга? Или...? А он? Интересно, кем воспринимает её сам Гудмен? Всё внезапно оказалось каким-то очень сложным и непонятным.
- Остановись, пожалуйста - негромко сказала она, быстро опустив стаканчик с чаем на дорожку, и, подойдя вплотную к мужчине, обняла его за торс, фактически прижимаясь к нему всем телом и дополнительно укутывая Тома внутри его пледа своим. Во-первых, так оказалось гораздо теплее! Она прижимается к нему (пусть и мокрая к мокрому), на её плечах плед, которым она обнимает и Гудмена, а у него на плечах плед, которым он также дополнительно может накрыть саму Эм (если в принципе решит обнять в ответ). Можно сказать, тепловой бутерброд! Щекой она прижалась к его груди. Молча. Но через небольшой промежуток времени решила, что выглядит сейчас максимально странно и что-то сказать всё же нужно. Соврать, что замёрзла настолько, что ничего умнее не придумала, например, чтобы он не подумал, что она ненормальная? Он. Не подумал.
- Прости, ничего не смогла сделать с этим порывом - честно призналась она и усмехнулась сама себе. День какой-то дурной - провоцирует на странные мысли, чувства, действия. По телу пробежал жар, будто бы её кипятком окатило. То ли это от двойного пледа, то ли от жаркого Тома, то ли от нелепости ситуации... как-то понятнее не стало. Неужели её растрогали слова Гудмена? Или это уже совокупность всех-всех факторов? А похожи ли эти объятия на дружеские? Вроде да, если речь о френдзоне, в которой плотно засел мужчина. Или всё же не очень?
- Подпись автора
