Из номеров никто не ответил. И даже никто не вышел в корридор, чтобы проверить. Кто-то грубо отозвался сонным голосом: «Проваливай! Никакого пожара нет!»

Сигнализация сработала в кабинете начальника охраны, который отвечал за безопасность отеля. По всем правилам техники безопасности ему нужно было позвонить в пожарную службу без отлагательств. Но герр Швайнер привык к тому что детектор дума срабатывает от сигареты. Некоторые клиенты, знаете ли любят курить в номере. Таким образом он отправился на второй этаж, в номер 206 чтобы узнать причину т. н. «пожара». У двери он увидел женщину в халате, с мокрыми волосами. Она была испугана. Подойдя ближе герр Швайнер почувствовал запах вина и сразу понял, что никакого пожара нет.

— Что у вас случилось, фрау? —  и всё таки нужно было успокоить дамочку, пока та всех не перебудила и не подняла панику.  Но если честно, он не любил разговаривать с пьяными женщинами.

«Пьяный бред...» — Швайнер закатил глаза. Но служба-служба! Даже с самыми пьяными клиентами нужно быть вежливым. Это не работа в баре вышибалой.

— Проверим... фрау! — она таки вошёл в номер, но ничего, кроме последствий тусовки: бутылки и сожённого с краю покрывала не заметил. 

— Так я и думал... — пробормотал он.

— Фрау! — он завёл итальянку в её номер. — Тут никого нет! Будьте так любезны не мешать нашим постояльцам спать. Вам тоже нужно... отдохнуть. За покрывало вам будет выписан счёт. Ауф Фидерзейн!

Дверь хлопнула позади женщины, она осталась в номере одна.

Смена заканчивалась... Швайнер мечтал о спокойном отдыхе дома, без пьяных туристов — в кругу семьи. Но не тут-то было! Поступил сигнал из «того самого номера». Того самого номера, откуда несколько часов назад выбегала перепуганная немка. Нехотя и пересилив усталость, он покинул кабинет и поднялся на второй этаж.

— В чём дело, герр? — обратился он к Серёге на немецком. Русский он, естественно знал, но плохо. Зато думал, что нездешний турист знает немецкий. На родном языке комфортней общаться.

Доминик всегда считал себя хорошим специалистом и ни на минуту не сомневался в своём призвании спасать людей, если они отравились ядом. Однако сегодняшний случай поставил его в тупик. Привезённая женщина на скорой помощи явно была под действием какого-то яда. Однако осмотрев женщину, изучив анализ крови он удивился, насколько заковырит оказался яд. Поскольку насчёт противоядия он имел большие сомнения, а дело было срочное, то он немедленно позвонил одному человеку. По мнению Доминика, он точно мог знать, чем помочь и не бояться ошибки.

На память набрав номер телефона, он срочно вызвал Отто Шенкера в больницу. И три раза повторил, что дело не терпит отлагательств.

Доминик только хмуро смотрел на непрошеного гостя, голос которого начал ему действовать на нервы. А может больше доктор был не в духе по другой причине. Не каждый день он чувствует себя несколько некомпетентным в некотором вопросе.

Явился Отто и буквально с порога оборвал на полуслове, заверив, что справиться сам. Домник занял место стороннего наблюдателя, подпирая одну из стен палаты.

— Бесполезно с ним говорить, — вставил он своё слово, когда гость начал переспрашивать на другом языке. — Немецкого он не знает. Её привезли на скорой помощи больше получаса назад из гостиницы.

Это значило только то, что там женщина могла пролежать сколько угодно времени.

После того как Отто ушёл, Доминик сделал всё как сказал старый знакомый, который дал на первый взгляд простые, но очень ценные советы. Сам бы Доминик стал разбираться в природе яда, а не снижать концентрацию. Но тут Шенкер был прав.

— Ждите в корридоре. — сказал он русскому на немецком и придал ускорение, чтобы закрыть дверь за спиной Дубова.

Потом несколько часов переливания крови и прочие процедуры. Состояние больной стало лучше после переливания. Это означало одно: яда попало не так много. В общем, через пару часов Доминик пошёл в свой кабинет, чтобы всё равно разобраться с природой яда. А Дубову сказал, что Силвия должна скоро очнуться и ему разрешат с ней поговорить. Опять-таки на немецком.

— Фрау, — вздохнул он. — Я должен заполнить вашу историю болезни. Мне нужна информация о вас. Элементарная!

Он помахал бумажками, которые необходимо было заполнить.

— Более того, — настаивал доктор, — вы не можете оставаться в больнице неоформленной и мы должны сообщить вашим родственникам где вы находитесь. Если этот человек...

Кивнул в сторону Сергея.

— ...Этот человек ваш родной или близкий, мы должны убедиться в этом — предоставьте соответствующие документы.

Доктор немного походил по палате, размышляя что делать с упрямой больной. Потом он решил, что слишком устал чтобы возиться с бумажками и лучше будет, если все перепоручить медсестре.

— Итак, через двадцать минут к вам придёт медсестра с бумагами. Надеюсь к этому времени вашего посетителя не будет и вы вспомнить своё имя, фамилия, год рождения и семейное положение.

Он вышел, жестом попрощавшись с Дубовым.

Юргена майские праздники обошли стороной, потому что в них он работал. Может и хорошо от того, что не придётся ехать с женой к её сестре, которая снова будет болтать о дворянском происхождении их великолепной семьи, о дедушке которого знал и уважал весь город и о бабушке, которая спала в чепчике. Все эти истории он уже слышал миллион раз. После третьего бокала вина те и вовсе начнут говорить о том, как им, бедным, приходится страдать, не имея возможности посетить могилу деда из-за проклятой стены.
КПП. Фридрихштрассе. Ночная смена. Юрген уже успел получить за то, что в прошлый раз вовремя не разогнал разъярённых людей, устроивших очередную стычку.
«Может, прикажете стрелять в них? Слов они не понимают. Стрелять — плохо, не стрелять — тоже плохо», — бурчал себе под нос Юрген, занимая узкую кабину контроля.
Снова проверять паспорта, допрашивать людей, словно они в Англию собираются а не в другую часть Берлина. Полный абсурд.
Юрген ничего не имел против бегунов, стремящихся на запад, сам их отлично понимал и сделал бы то же самое. Но по долгу службы приходилось с подозрительностью параноика изучать документы и задавать вопросы в духе: «Цель визита?»

Юргена напрягает не только множество бегущих на запад людей, а бунтари, которые не намерены сдавать позиции. Они мешали работать не только своим шумом. Другие люди, которые пытались проникнуть на запад и получили отказ, становились агрессивные. Они не желали принимать объяснения.
«Вряд ли их устроит приказ данный свыше. Разве я могу объяснить им что не они не могут попасть на запад. И на это нет причин. Просто был приказ не выпускать и не выпускать.» — вот о чем думал Юрген на рабочем месте. Сегодня он должен был проверять паспорта тех, кто хотел прибыть в ГДР. Он надеялся на то, что только бунтари помешают спокойствию. Обычно желающих попасть на восток было меньше. В разы меньше.
Поэтому взяв руки паспорт с именем Маттиас  Руссо, он подозрительно взглянул на мужчину.
«Журналист... Что если я говорю со Штази?» — промелькуло в голове.
Поэтому решил на всякий случай принялся переписывать все паспортные данные, задавая вполне банальный вопрос:
— Цель вашего визита в Германскую Демократическую Республику?

Ответ Юргена удивил.
«Достопримечательности?.. Он что, издевается? Нужно писать про достопримечательности в такое неспокойное время, когда на границе каждый день бунтари», — подумал мужчина, но озвучивать свои мысли как-то не этично было. Да и не мог он комментировать слова другого гражданина.
Юрген искал подвоха в действиях Маттиаса Руссо, но не находил их. Зачем ему стремиться в Восточный Берлин, когда много людей наоборот мечтают о том, чтобы его покинуть.
— Почему Вы не отправились в ближайшую библиотеку за информацией о достопримечательностях? Вы журналист и не читаете газет? — поинтересовался офицер.
Говорил он про новости о бунтарях, которые оккупировали границу и требовали того, чтобы она была снята. При этом люди заразились этими мятежными настроениями по обе стороны стены.

Ответ Юргена удивил.
«Достопримечательности?.. Он что, издевается? Нужно писать про достопримечательности в такое неспокойное время, когда на границе каждый день бунтари», — подумал мужчина, но озвучивать свои мысли как-то не этично было. Да и не мог он комментировать слова другого гражданина.
Юрген искал подвоха в действиях Маттиаса Руссо, но не находил их. Зачем ему стремиться в Восточный Берлин, когда много людей наоборот мечтают о том, чтобы его покинуть.
— Почему Вы не отправились в ближайшую библиотеку за информацией о достопримечательностях? Вы журналист и не читаете газет? — поинтересовался офицер.
Говорил он про новости о бунтарях, которые оккупировали границу и требовали того, чтобы она была снята. При этом люди заразились этими мятежными настроениями по обе стороны стены.

Юрген вздохнув посмотрел на Маттиаса Руссо, словно собираясь спросить: «Что же мне с тобой делать?». Фактически он не нарушал закона, имел действительный паспорт, за ним не наблюдалось судимости. А значит мог беспрепятственно пройти паспортный контроль и оказаться по ту сторону стены. Только с началом бунта на границе все офицеры получили распоряжение — не впускать и не выпускать никого, кроме исключительных случаев о которых предупредят заранее. Фактически Юрген и другие пограничные офицеры должны целый день только находить новые причины отказа. Обычно ими был паспорт или неправильно поставленная печать, некорректно сделанная фотография и так далее. В случае с Маттиасом было сложнее найти повод отказать.

— Герр Руссо... — начал было Юрген, но услышал разговор двух коллег за стенкой.

«Нашли время!» — недовольно подумал он, поджав губы.

Что может быть глупее, чем разговор о злодейском смехе между двумя офицерами пограничной службы?

— ... граница закрыта из-за беспорядков, —  невозмутимо закончил Юрген, протягивая паспорт обратно. — Всего доброго.

Он даже не успел изобразить вежливую улыбку. Шум немного дальше Маттиаса Руссо заставили Юргена привстать и посмотреть, что там произошло.

В глаза бросился кусок металла не то круглой, не то овальное формы. Юрген успел заметить, как потенциально опасный предмет сначала ударился о стену и полетел в обратном направлении, прямо в его сторону.

«Что это?» — на миг возник вопрос.

Сейчас этот грязный металлический предмет волновал его больше, чем гера Руссо, который тоже начинал то ли терять терпение, то ли остался недоволен ответом. И Юрген его понимал потому, что причина явно была высосана из пальца, при чем не самым лучшим образом.

Бунтари способны на все. Поэтому брошенный предмет вряд ли имел миролюбивую функцию.

- Бомба! — буркнул офицер непонятно кому.

Рука потянулась к телефону. Набрав быстро номер, он сообщил:

- У бунтарей взрывоопасные предметы!

Подняв глаза на Маттиас он произнес:

- Возвращайтесь домой,  пока ничего не взорвалось у вас под ногами!

Эта странная парочка привлекла внимание всех на улице Калькутты. Уж слишком большой экзотикой были туристы в таком бедном городе. Во-первых, цвет кожи. В Индии не привыкли видеть таких белых ворон на улице. Во-вторых, стиль одежды. Западная манера одеваться была знакома жителям, но многие до сих пор предпочитали более традиционную одежду. В-третьих, как говорили местные жители, дружба между мужчиной и женщиной невозможна. И если на улице видели парочку, то никогда за друзей не принимали даже если они просто идут рядом и беседуют. Кунал решил воспользоваться моментом, чтобы заработать лишнюю рупию.

На самом деле, он был не бомж и не пьяница, а первокурсник одного закрытого колледжа родом из Калькутты. Сюда Кунал приехал на каникулы в надежде помочь родителям, матери в частности.

— Купите розу! — пристал он к Ване, изъясняясь жестами, как только возможно.

Из передника он ловко вынул два маленьких букета — один из жёлтых, другой из красных роз.

— Сегодня международный день цветов! — английский вперемешку с жестами, но парнишка старался. — Все покупают розы!

На самом деле, никакого праздника не было, но Куналу так нужна была эта рупия!

— Жёлтая — другу, красная — любимой. Купите! Всего одна рупия за букет!

Кунал не мог упустить шанс «втюхать» свой товар иностранцам по двойной цене. В Индии цветы стоили дешевле, но они об это не знали же! А что же до покупателей, то Кунал каким-то образом почувствовал, что испытывает этот молодой человек к девушке. Это читалось в его взгляде, в том, как он с ней разговаривал. Кунал сам страдал от любви. Вот он и решил помочь Ивану.

— Купи розу... КРАСНУЮ. Лучше любых слов и тогда все жёлтые розы останутся в прошлом... Ты же хочешь рассказать о своих чувствах к ней?

Всё это он говорил шёпотом на ухо Вани и потом покосился глазами в сторону Ани. Он пристально посмотрел  парню в глаза и как-то по-доброму улыбнулся.

Кунал привык к карманным кражам. Воришки в Калькутте легко обворовывали туристов, которые не привыкли к этому и не были бдительными. Парень сам не заметил, когда это случилось, только предположил, что в то время, когда он уговаривал Ивана на красную розу.

Так или иначе, денег не у них не было. Но Кунал подарил Ване розу, которую держал в руках, улыбнулся обоим и ушёл, махнув не прощание.

Типичный мелкий офисный работник или мальчик на побегушках, он не вызывал к своей персоне особого подозрения, легко смешиваясь с такой же как он безликой толпой. И, вместе с тем, он был куда сосредоточеннее на мире реальном, нежели витавший в облаках грядущих сделок и важных дел офисный планктон. Охотник выслеживал очередную жертву. И, лишь стоило его взгляду зацепиться за богатенького недотепу, легкомысленно грозившего собеседнику явно не пустым бумажником, как тщательно отлаженный механизм реакций, скорости и натренированной ловкости, пришел в движение.

«Держи вора!», - кричали обычно люди, сбивая дыхание и быстро прекращая свою погоню. Не во всех случаях, но в большей их части, уйти от преследователей было делом плёвым. А там - закоулками покинуть Сити, до отказа заполненный богатенькими простофилями и, уже после, пересчитать добычу. Именно такой схемой уже не первый день пользовался Винни, он же Уинстон Бойд, двадцати одного года отроду и еще не разу не попался в лапы полиции. И по шее не получил от своих жертв тоже ни разу. Везунчик, мастер своего дела. Вот только на этот раз что-то пошло не так.