Дело о взрыве в омской больнице свалилось на меня как гром среди ясного неба.  Сначала я даже не понял, почему его так настоятельно поручили именно мне, ведь это был совсем не мой профиль.  Понял я это, когда Козин -  мой непосредственный начальник -  не показал мне список подозреваемых.  Хотя, какой список?  В деле фигурировало лишь одно имя.  Знакомое мне имя и фотография.
- Это твоя старая знакомая, -  сказал Козин, расхаживая по моему кабинету, -  полагаю, тебе будет проще поговорить с ней.  Заодно мы сэкономим время на её поиски.
- Но, это не может быть она, -  ошарашенно сказал я, не отрывая взгляда от фотографии красивой девушки с истинно ангельским лицом в обрамлении красивых волос.
- Не понял вас, товарищ майор, -  Козин присел на край стола и внимательно всмотрелся в моё лицо, -  и это ты говоришь после того, как она совершенно спокойно выкрала вакцину из дружественного нам государства?  Уж не влюбился ли ты, Куракин?
- Глупости! -  жёстко отрезал я, кидая папку на стол, -  Просто не верится, что она, сама будучи медицинским, вдруг устраивает взрыв в отделении полном умирающих.  И вообще она не в моём вкусе,-  подытожил я после небольшой паузы и, забрав папку с делом, вышел.

                                                                                                                         ***

    Дорога от Москвы до Омска заняла чуть больше суток.  Мне повезло:  я смог найти купе, в котором до самого Омска не было кроме меня никого, потому в город я приехал в довольно хорошем настроении.  Правда оно неуклонно портилось по мере того, как я на такси подъезжал к кладбищу.  Лил проливной дождь и я подумал, что в душе у Анны сейчас ровно такая же "погода".  И, могло ли быть иначе?  Положа руку на сердце, я даже представить себе не мог, как выдержит такое потрясение "хрустальная принцесса".  Надеюсь, она не одна, -  машинально подумал я, когда машина остановилась у входа на кладбище.
    Все присутствующие уже практически разошлись и это было очень удобно, потому что не пришлось дожидаться этого специально.  Анна, которую я узнал со спины, действительно, была не одна.  Она положила голову на плечо Сергея, судорожно обнимая себя за плечи, а он держал над ней мужской чёрный зонт.
- Здравствуйте, Анна, -  осторожно сказал я, обойдя их сбоку и становясь напротив, -  примите мои соболезнования.
Я чуть тронул девушку за плечо и опустил глаза.  Почему-то мне стало неловко.  Не будь рядом Сергея, я бы, наверное, обнял её и прижал к себе.  Подняв глаза, я повернулся к Дубову и протянул ему руку для рукопожатия:
- Здравствуйте, Сергей.  Могу я вас так называть?
Сразу перейти к делу?  Нет, нельзя.  Может, она вообще не захочет сейчас со мной разговаривать.  Кк и в день знакомства с Шевчук, я опять ощутил глубокую растерянность, попутно укорив себя за то, что решил приехать именно сегодня.  С другой стороны, где бы я её потом искал?  В любом случае, сейчас мне важна была её реакция на моё появление.  Их обоих.  Тогда можно будет решить, как поступить дальше.

Одного обещания сейчас было вполне достаточно. Кому ещё ей было верить если не Сергею. Он прошёл это тяжёлое испытание вместе с ней, поддерживал и оберегал от всех дел, связанных с похоронами. Она была за то признательна, хоть мужчина и продолжал настаивать на том, что ничего особенного в этом нет. Было. Для неё всё это было более чем особенным. Каждый жест и каждое его слово за последнее время для неё лично были важны. Она не стала спорить и что-то доказывать, наверное, это очень по-мужски говорить именно так. Эти безрадостные события, кажется, их обоих заставили повзрослеть и многое осознать...

Девушка неспешно шагала, по прежнему обнимая себя за плечи. Зябко, хмуро и вообще... это же кладбище. Смотрела куда-то сквозь себя, ничего не замечая вокруг и оставаясь где-то в своих мыслях. Возможно так и не признала бы Юрия, если бы с ним не заговорил Серёга, остановившись. Только тогда медсестра подняла взгляд на того странного знакомого которого не хотела бы вспоминать даже, не то что видеть перед собой, да ещё и в такой день. Она не злилась и не боялась. В её глазах было чёткое непонимание его присутствия здесь. Что он забыл тут? Зачем приехал? Почему подошёл к ним...

- Здравствуйте, Юрий - почти шёпотом произнесла она и вспомнила резко о чём они говорили во время той неожиданной встречи. Неужели этот неофициальный допрос всё же мог иметь последствия и он решил наказать её за кражу вакцины? Забрав с похорон собственной матери? Серьёзно? - Зачем вы здесь? - она даже нахмурилась и пристально посмотрела в его глаза, хоть и едва ли нашла бы там какой либо ответ. Но уж точно не посочувствовать её горю майор КГБ мчался в Омск.

Подпись автора

В любви — лишь двое. Весь мир вокруг — декорации.

Ему было словно неудобно говорить о цели своего визита, либо же говорить с Аней вообще. Оно и верно. Не хотелось сейчас думать, что именно этот человек должен сделать, но однозначно сочувствие - это не причина приезда. Он приехал по делу. Шевчук была возмущена этим фактом пусть и смягчённым словами "сейчас не лучшее время". Естественно оно не лучшее, но могут ли они спорить и отказываться? Аня бросила короткий взгляд на Сергея вместе с Юрой. Девушка ощутила дикую усталость от всего происходящего. Хотелось спросить у кого-нибудь будет ли конец её проблемам, но едва ли существует ответ на этот вопрос.

Понятно было о какой больнице шла речь. Сергей узнал о произошедшем когда забирал тело из морга, а рассказал Шевчук уже в гостинице. - Мы узнали о взрыве на утро, это кощунство устраивать подобное в больнице - медсестра ещё больше опечалилась, вспомнив об этой новости - Это ужасно, но... самого взрыва мы не видели. Мы покинули здание гораздо раньше - Аня пожала плечами. Она всё ещё не понимала зачем Юрий приехал сюда и почему задаёт им эти вопросы. В её голове не было и мысли о том, что взрыв могли приписать ей. Они не были свидетелями и ни один из них не слышал и звука, которой смог бы вызвать подозрение.

Подпись автора

В любви — лишь двое. Весь мир вокруг — декорации.

Капитан Дубов, в целом, производил приятное впечатление:  мужественный, строгий, серьёзный.  Так и должен выглядеть советский военный.  Но, это было только первое впечатление там, у гостиницы.  Сейчас же он был до того лицемерен, что я подумал невольно:  господи, ему самому от себя не тошно?  На самом деле, мне не хотелось ехать на поминки, зная, что Анне будет не очень приятно меня там видеть, да и Сергей конечно думает, что я откажусь с извиняющейся улыбкой и пойду прочь.  Только поэтому я сказал:
- Спасибо, Сергей.  Не откажусь.
А вот так вам, капитан!  Не будете лицемерить!  Мы все пошли к его машине.  По пути Анна споткнулась и случайно пошатнулась в мою сторону.  Я поймал её рефлекторно и "вручил" Сергею.  На интимные прикосновения или флирт с моей стороны не было даже намёка.
    В машине я сел на заднее сидение, положив чёрный дипломат на колени.  Я ощущал себя абсолютной сволочью:  у девушки такое горе, а я тут приехал исполнять свой долг и отнюдь не дружеский.  Может, решить всё до поминок и уехать?  И им хорошо и я работу закончу, -  я посмотрел в сторону Сергея, -  хотя не-е-ет, я останусь, ведь он пригласил меня так "искренне".  Заодно посмотрю на окружение Ани.  Я до последнего не верил, что такой чудовищный теракт могла совершить она.  Даже в порыве эмоций.  Я открыл дипломат и ещё раз перечитал дело:  "на месте взрыва была обнаружена большая шпилька с камушком.  По показаниям свидетелей, такая была у Анны Шевчук".  По показаниям свидетелей....
    В ресторане, куда нас привёз Сергей, было довольно много народу.  Почти никого из молодых, всем было где-то за пятьдесят.  Люди подходили, обнимали Анну, говорили пустое "прими мои соболезнования" (будто ей станет от этого легче) и шли дальше.  Мы прошли к столу.

Аня была слишком погружена в себя чтобы обращать внимание на эту лицемерную грызню между мужчинами. У каждого, кажется, были претензии друг к другу. Девушка побаивалась Юрия после финала их первой и, до этого дня, единственной встречи, но ненавидеть его ей было не за что. Он её отвлёк немного, помог с ногой и больницей. В конце концов он старательно убеждал её, что всё это был не чёткий план по её разоблачению, а случайная встреча, а у неё не было повода ему не верить. Однако он всё же воспользовался служебным положением и стало ясно, что прежде всего он всё же майор КГБ, а уже потом тот самый Юра, что весь день бескорыстно возился с несчастной незнакомкой. По факту они были в расчёте.

Но вот недовольство Сергея она заметила, вернее его реакцию на то, что она заговорила о том случае в больнице. И если выбирать одну из сторон баррикады то очевидно, что ближе ей был Дубов, а не Куракин, непонятно за чем приехавший на похороны. Больше она не проронила ни слова. Вернее всего одно - "спасибо", когда он подхватил её по дороге до машины. И всё. Дорога до ресторана в напряжённом молчании на ней никак не сказалась. Она пару раз погладила Серёгу по руке, что он держал на ручке переключения передач, во время простоя на светофоре, но чисто в качестве извинений и поддержки. В остальное же время молча смотрела в окно.

В ресторан они приехали одними из последних. Естественно там были в основном коллеги и друзья матери. Даже с учётом того, что последнее время она тоже в основном проживала на базе их было немало. Аня относительно спокойно принимала все их слова поддержки, сама не ожидая от себя такой стойкости. Может только во время объятий с очень близкими подругами матери незаметно успевала смахивать проскакивающие слёзы. Когда поток желающих лишний раз потравить ей душу сбавился, Шевчук шепнула официанту, что нужно поставить приборы на ещё одного гостя и тот, кивнув и сообщив Юрию, что тот может присаживаться, удалился. Сама же медсестра подошла к своему мужчине - Мне нужно немного освежиться, пойдём со мной, пожалуйста - взяв Серёгу за руку, она повела его в уборную, не желая слышать отказа. Ей было как-то не по себе находиться одной.

Своих эмоций, появления Юрия, напряжения Серёги хватало сполна. А в ресторане со всеми этими соболезнованиями она ярко ощутила, что не справляется с давящей обстановкой. Закрывшись с ним в уборной она сразу же включила холодную воду и тщательно умылась, будто бы это поможет хотя бы немного сбавить налипший негатив. Не протирая насухо лицо, оставляя его в ледяных каплях, она повернулась к Сергею и почти шёпотом, насколько хватило смелости, сказала - Мне страшно... - и обняла его крепко-крепко - Я думала он здесь из-за той дурацкой вакцины, но он спрашивает про больницу, почему? - продолжала шептать, но уже на ухо и даже немного начиная дрожать, то ли от страха, то ли от умывания холодной водой...

Подпись автора

В любви — лишь двое. Весь мир вокруг — декорации.

- В этой стране у всех есть уши, -  ответил я в тон Сергею.
Дубов наверняка, так и не понял, почему я согласился поехать с ними и тащился сюда, в ресторан, да и ещё сидел здесь и пил ненавистную мне водку.  А должен был догадаться.  Хотя, подозревать Аню или кого-либо из её окружения в терроризме это, по меньшей мере, глупо.  А Дубов дураком не был.  И я тоже.  Но факты -  вещь упрямая, и они у меня были.
    На балконе было прохладно, зато свежо от озонированного дождём воздуха.  Мне было нелегко вот так просто сказать то, что собирался, но, сколько можно тянуть?  Кажется, у меня перебор с сантиментами.
- Анна, я не просто так спрашивал вас про теракт в больнице, -  я открыл "дипломат" и извлёк оттуда стандартную чёрную папку, -  дело в том, что вы, как раз, являетесь единственной подозреваемой.  Посмотрите.
Я протянул Ане пачку чёрно-белых фотографий:  вот она передаёт медсестре на посту пакет с фруктами, разворачивается (при этом, на глазах у неё видны слёзы), пробегает по коридору, потом заснята у выхода из больницы.  На последних пяти фото было место взрыва и как раз-таки ошмётки фруктов, плюс остатки деталей взрывного устройства и поражающих элементов, которые потом, естественно, были изъяты нашим ведомством.
- Эти фотографии сделаны с камер видеонаблюдения.  Взрывчатка вполне могла быть спрятана вами под фруктами.
Теперь я смотрел на Аню исключительно как на подозреваемую, хотя внутренний голос (который, к слову сказать, ошибался очень редко), подсказывал мне, что Анна не виновата.  Но факты!
- К тому же, -  продолжал безжалостно добивать я фактами, -  время вашего... бегства из больницы совпадает со временем взрыва.  Нет ничего проще, чем выбежав из больницы, отойти на приличное расстояние и нажать кнопку детонатора.
Я перевёл взгляд на Сергея:  ну что, капитан, бить меня будешь?  Может быть и будешь прав, но лучше бы тебе выдумать нормальн7ые свидетельские показания, чтобы защитить её.

Эти перепалки двух, казалось бы, взрослых мужчин уже изрядно начинали утомлять. И ладно Серёга! Он никогда не славился особой тактичностью и сдержанностью, благо хоть не плевал в лицо человеку, который ему почему-то вдруг не нравился или не внушал доверия. На том и спасибо. Однако Куракин! Он же майор КГБ! Взрослый мужчина и не может ведь промолчать, сделать вид, что не услышал, проигнорировать... Нет! Он отвечает и всё начинается с самого начала. Аня даже устала выделять в их сторону какие-либо эмоции, просто разок закатила глаза, глубоко вздохнув, и стало будто бы легче.

А вот и момент истины. Серёжа был лишь частично прав, ведь по мнению Юры, или кого там ещё, этого самого террориста они нашли, кажется, именно в лице Шевчук. Девушка спокойно забрала снимки и начала листать. В её глазах было такое яркое непонимание происходящего. Ну да, она передавала фрукты, плакала и вскоре сбежала. Зачем ей показывать как всё это выглядело со стороны? Ей даже сначала не по себе стало, когда в голове всплыли воспоминания этого момента. А потом он озвучил, что, по версии следствия, было под фруктами. Медсестра ещё некоторое время с ровным лицом листала снимки, по второму кругу и по третьему. Она не пыталась что-то разглядеть в них, просто была в шоке и не могла ничего сказать. Всё происходящее казалось глупой шуткой, чьим-то розыгрышем, дурным сном, да чем угодно только не правдой! Взрывчатка под фруктами, вы только подумайте!

Первый очевидный вопрос задал Сергей, опередив Аню. Она, к слову, была ему за это признательна, ведь это придавало сил. Чувствовалось, что она здесь не одна и он вроде как заступается за неё. Пусть и слишком саркастично, но уж как может. Она вообще любила в Дубове эту находчивость и чувство юмора. Сейчас в совокупности они давали некое успокоение. Девушка подняла взгляд на майора - Юрий, а вы считаете, что все дочери больных матерей в больнице навещают со взрывным устройством в пакете? Или только я?  - это всё казалось таким абсурдом, что, по мнению Шевчук, даже не нуждалось в объяснениях - Ничего не понимаю, зачем бы мне это понадобилось? Я не понимаю. Не понимаю - она готова была повторить это вслух ещё миллион раз потому что действительно не понимала. Протянув обратно Куракину снимки, она приложила тыльную сторону ладони ко лбу, потому что резко разболелась голова.

- Почему я? Да, я отнесла фрукты, ведь маме они были больше не нужны. Но, останься она жива, выходит я взорвала бы её палату, по вашей версии? - было бы глупо принести фрукты, а потом отнести их на сестринский пост потому что по графику взрыв - Бомбу мог положить туда кто угодно. Я плакала потому что потеряла единственного родного человека, который у меня был. Это нормально! - по крайней мере ей так казалось - А вы, Юрий, вы же профессионал своего дела, верно? Вы провели со мной почти весь день. Разве была я похожа на человека, подорвавшего больницу? - разве она вообще похожа на человека способного хоть что-то взорвать? Похоже майор - это наказание для Анюты за какие-то грехи из прошлых жизней. Ну почему он так старательно пытается разрушить её хрустальный мир? У него аллергия на веру в лучшее?!

Подпись автора

В любви — лишь двое. Весь мир вокруг — декорации.