Манни уже давно чувствовал, что стал участником того механизма, который несёт маленькой Германии стабильность и безопасность. Ведь следили, прослушивали, допрашивали для того, чтобы не было в их стране шпионов и тех, кто расшатывает психику у людей, внушая, что там, на западе гораздо лучше: есть много поддержанных иномарок, пиво не такое кислое и джинсы с мобильным телефоном, который никто не прослушивает.

Манни получил согласие на выезд подозрительно быстро и легко. Этим он был даже немного озадачен. Ведь приготовил тысячу аргументов, зачем ему возвращаться в ГДР и почему он не убежит. Нет, Манни не убежит хотя бы потому что дал слово служить Родине. Да и он был уверен, что Штази если захочет, то разыщет его в любой точке мира. Он же нашёл Силвию Руссо. Вопрос только в том, нужен ли он министерству так, чтобы потом его специально искали по всему миру.

Оказалось нужен. Часов в пять раздался звонок, о том, что после девяти ему надо явится в штаб-квартиру для беседы с майором Куракиным, который и вынесет окончательный вердикт. Вот то самое чувство, когда решение зависит от совсем постороннего человека, которого ты не знаешь, никогда о нём не слышал и, возможно, увидишь в первый и в последний раз.

Однако Манни закончил сборы. Даже встретился с Харри и попросил его присматривать за квартирой в его отсутствие. А впрочем нужно ли было тревожиться? Ведь Манни сам знает как старается министерство обезопасить своих граждан! Если бы был вор или мошенник, то давно бы уже коротал дни в тюрьме.

Всё же он явился в назначенный час в то место, куда бы не возвращался совсем если бы мог. Как-то слишком тяжело становилось. Нет, всё это неправильно. Манни же делает то, что всегда хотел. Почему же тогда тяжело? Нет, совсем не тяжело. Просто показалось.

Подпись автора

Такой день сегодня, а я не брит. (с) Три тополя на Плющихе

Манни, как человек военный, привык к мрачным лицам и командному голосу какого-нибудь вышестоящего командира. Поэтому как
только майор Куракин представился, Манни выпрямился и отдал честь:
- Рядовой Хаупт.

Между тем Юрий был очень приветлив. Соблюдал этикет при знакомстве, предложил сесть. Не сказать, что Манни был приятно удивлён. Наоборот, он напрягся и осторожно окинул взглядом кресло, на которое предложили сесть. Он-то сам водил на допросы разных людей, которых доставляли в Штази. И офицеры временами тоже были вежливыми, даже учтивыми. Особенно, с женщинами. Впрочем, это не говорило об их человечности. Скорее наоборот. Вежливость - это всего лишь одна из техник, чтобы раздавить психологически человека. Поэтому Манни знал наверняка, что может скрываться за этой лучезарной улыбкой.

Хаупт же напротив был суров и даже мрачен. Он опустился в кресло, но ещё держался прямо и не стал расслабившись располагаться. Скорее даже сидел так будто вот-вот собирался встать и уйти. Хотя ему-то не знать о том, что допросы могут длиться и до семи часов без перерыва.

- Мне не сообщали точную причину беседы, - коротко и лаконично ответил Манни.
Впрочем очевидно, что дело было связано с его отъездом за стену. Эх, знал бы кто, что скоро он окажется "на свободе", за этой проклятой стеной, то обзавидовались бы! Хотя с этим новым допросом, который с эстетической точки зрения называется беседой, перспектива вернуться даже в свою квартиру казалась Манни весьма туманной.

В этот момент он радовался, что до сих пор не женился и не обзавёлся детьми. Никто не будет лить по нему слёзы и падать на колени перед этим самым Куракиным. Радовался, что мама ничего о нём не знает и тоже будет тешить себя надеждой, что с её сыном всё хорошо.

Подпись автора

Такой день сегодня, а я не брит. (с) Три тополя на Плющихе

- Я не боюсь, - коротко ответил Манни, которого на миг разозлили слова об обычной процедуре...
Будто бы он не знал, чем заканчиваются эти "обычные процедуры" для граждан, которых вызывали в Штази "просто для проверки информации". Сам же лично сопровождал в вот такие и попроще комнаты для допросов, а потом провожал к машине, которая отвозила бедолаг в тюрьму.
"Обычная процедура..." - прищурился Манни, - "ну уж мне-то можете не рассказывать эти басни..."

Однако Манни промолчал и не стал высказывать всего этого вслух. Всё таки не в том положении, да и со старшим по званию разговаривает. Значит надо просто отвечать на вопросы крайне кратко, чётко и лаконично...
- Выполнение распоряжения начальства, - мрачно ответил он, - его невозможно выполнить здесь, не покинув стены.

Опережая вопросы о том, что это за задание (что скорее не любопытство, а проверка на честность и правдивость), Манни решил уточнить.
- Пропала запись видеонаблюдения за определённый период времени, с участием отдельного гражданина... то есть, гражданки... В день пропажи я приводил в чувство эту гражданку, которой стало плохо прямо на КПП.

Он не стал говорить о том, что всё это задание - наказание за все ошибки и промахи, совершённые на службе. Но Куракин и так должен был понять, что с этой записью Манни накосячил по-крупному.

"Ну назвал я цель выезда... Что же теперь? Быстро отпустите? Да куда там! Прицепитесь и будете искать подвох да преступление в каждом слове. Быстро всё не закончится... " - подумал Манни, понимая насколько жутко звучат все эти ложные уверения о том, что это быстро и недолго, и ничего в этом нет такого страшного.

Подпись автора

Такой день сегодня, а я не брит. (с) Три тополя на Плющихе

К ехидству Манни уже привык. Потому, что как только эта итальянка стала появляться возле Института Экономических исследований, эти сальные шуточки прямо посыпались на него. Пока не встретился ему такой человек, который бы тактично промолчал. И дело даже не в наличии воспитания или в его отсутствии... Шутили все. И Куракин, как бы вежливо он не начал, а не стал исключением.

- Первый раз я принял её за шпиона и действовал согласно инструктажу. Вела она себя вызывающе, задавала подозрительные вопросы, - чётко отвечал Манни. - Однако её пришлось отпустить после того, как выяснилось, что произошло недоразумение.

Вот она - доброта. А ведь в Штази по-другому работают. Раз уж ты туда попал, то уже не выйдешь. И неважно по ошибке это произошло или нет.

- Во второй раз, в день пропажи записи, ей стало плохо прямо на пороге контрольно-пропускного пункта. Я собирался следовать приказу - найти причину отключения электричества, но решил помочь. Привёл её в чувство там же, на КПП и отпустил.
"Никуда я её не провожал," - так и хотелось добавить.

Тут главное сохранять ясность ума и не поддаваться панике. А мысли, знаете ли, всякие лезли. Впрочем Манни знал, что в половине случаев допрашиваемые сами себя губят этой глупой паникой. Офицеры просто способствуют этой панике. Вот как сейчас Куракин. Вёл себя чётко. Типичный офицер. Видна школа.

Подпись автора

Такой день сегодня, а я не брит. (с) Три тополя на Плющихе

Манни смотрел на Куракина и у него складывалось впечатление, что он просто издевается над ним. Возможно он просто почувствовал власть и решил не отпускать его просто так, а изначально хорошо потрепав нервы. Возможно были и другие причины. Например, Куракин просто хотел отомстить за Аню, которая пострадала просто так от его руки. Но эти причины Манни были неизвестны. Он до сих пор считал Аню сбежавшей шпионкой, а других подробностей ему никто не сообщал, да и сам он узнать не пытался. Просто в голову не пришло.

Ведь Куракину-то всего лишь надо было расспросить о предстоящей поездки, а он углубился в какие-то детали ненужные. Ну явно, что человек непросто выполняет приказ, а ещё и преследует цель хорошенько поиздеваться.
- Я не в праве охарактеризовывать поступки, совершенные в следствие выполнения приказа, - сухо ответил Манни, - Это должны делать вы, лейтенант Дитрих и все те прочие, задача которых контролировать работу охраны на контрольно-пропускном пункте.

Сложно было, но пока Манни сохранял спокойствие и чувствовал, что эмоции не собираются выходить из-под контроля. Всё же он солдат, а не какая-нибудь истеричная и чувствительная барышня. Да, несправедливо. Да, мерзко и низко... Но служба редко бывает справедливой и на благо. К тому же, понимание того, что человек не следует приказу, а пытается насытить какое-то своё внутреннее эго придавало Манни сил.

Подпись автора

Такой день сегодня, а я не брит. (с) Три тополя на Плющихе

Ну вот наконец-то они и добрались до самой сути. Сколько времени на это понадобилось? Или может майор специально тянул время и всячески пытался вывести человека из равновесия? Манни точно не знал, так как секреты проведения хорошего допроса ему были неведомы, но часто замечал, что обычно вот такие беседы длятся не один и не два часа, а от четырёх и до восьми. Так что ему ещё немного повезло, что они добрались до причины относительно быстро. Будь Манни менее сосредоточенным, он бы даже возвёл глаза к нему. Но нельзя. Коммунизм, Бога нет и всё прочее.

- Именно поэтому мне и нужно поехать заграницу. Своей вины в этом деле я не отрицаю. Однако руководство поручило мне вернуть запись на место, исправив тем самым положение вещей, - вполне сдержанно заметил Манни, словно не слыша угрожающие слова о тюремном сроке.

Нет, конечно, было страшно. Как любому нормальному человеку, Манни не хотелось сгнить за решёткой, но к этому он относился с философской точки зрения. На такой службе он уже можно сказать срок мотает и долго вряд ли протянет. К тому же, это ведь не ещё один способ вывести человека из равновесия - запугать?

- Что же до вопросов, то эта женщина южных кровей, скорее всего испанка или итальянка, но хорошо владеет немецким. Почти как и родным. Она взбалмошна, слишком эмоциональна и пуглива. Она задавала миллион вопросов, но все они были беспочвенными и глупыми. Я не тратил время на ответы, -  вот так сухо и весьма безразлично отозвался Манни о Силвии.

Подпись автора

Такой день сегодня, а я не брит. (с) Три тополя на Плющихе

Куракин прибегнул к такому киношному штампу как свет в лицо. Быть может, так и поступают при допросе, но Манни точно не знал ведь допросы не проводил. Главное, в любой ситуации не суетиться и не паниковать. Эта не исключение. Манни часто моргал и опускал глаза, ведь это ему не запрещалось, но темп его речи ничуть не изменился.

- Я уже сообщал руководству ранее, что мной был пойман подозрительный субъект, который находился в институте в период моего ночного дежурства. Впрочем, вы сами можете спросить подробности у руководства. - отвечал Манни таким тоном, будто бы делится с другом планами на вечер. - А по-вашему я сообщил точное место и период отъезда для того, чтобы сбежать из страны? Поверьте, если бы хотел, то вы бы сейчас не разговаривали со мной.

Откуда не возьмись появилась фотография той самой девушки, которая умудрилась сбежать из тюрьмы. Перед ним стоял выбор - рассказать чистую правду или отрицать. Первое показалось мудрее.
- Да, знакома. Она приходила в институт за вакциной, как говорила она. Однако была поймана с оружием. Впрочем, и эту информацию вы можете спросить у руководства.

Вопрос про Аню казалось был задан не просто так. Будто бы она и была той самой причиной из-за чего Куракин вел допрос крайне непрофессионально. Может быть, она ему знакома и теперь он хочет отомстить? Если так, то он в любых словах найдет причину увести разговор от истиной цели. Манни оставалось ее постоянно напоминать.

- Каков ваш ответ? Я могу покинуть страну и вернуться в назначенный срок? И прошу предоставить мне ответ в письменном виде.

Так будет надежнее.

Подпись автора

Такой день сегодня, а я не брит. (с) Три тополя на Плющихе