Тяжелый вздох, полная боли кривая усмешка исказила приятное лицо немолодой итальянки, на миг превратив его в подобие гротескной маски. Слишком много невысказанных эмоций и, попробуй Лучия озвучит все те мысли, что теснились в её голове, буквально сводя с ума, эта жаркая речь на, уже, причудливой смеси итальянского и английского (годы в другой стране сказывались), длилась бы не один час. Но, к чему это всё?
- Сладкие круассаны на завтрак, - горько усмехнулась женщина, - да разве ж всё было так легко? Но мы жили в мире, не боялись мести или преследования, тут ты прав.
Уж насколько убита была итальянка внезапным визитом Франческо и дурными вестями, что он принес, но совесть не позволила бы ей умолчать о том Даре, а право на безопасную жизнь иначе не назовешь, который ей преподнесли на далекой родине. Но за всё рано или поздно приходится платить...
Объятия Луккезе... о, в былые времена она, быть может, с трепетом ловила бы каждый их сладостный миг, но уж точно не в этот черный день. Не тогда, когда его руки словно бы говорили: "Смирись, мальчишка наш!". И она честно пыталась смириться. Но, какая мать легко отдаст своего ребенка?
- Но ведь это опасно, Франческо, а он еще ребенок! - отчаянное восклицание рвалось из самого сердца, но Лучия вовремя вспомнила о том, что сын уже вернулся со школы и успела приглушить голос. Впрочем, она не обманывалась, слышимость в их небольшой квартирке была отменная и мальчик наверняка слышал если не всё из разговора матери и незнакомца, то уж точно многое. - Я боюсь, - тихо призналась она, не пытаясь даже отстраниться, хоть и поцелуй Луккезе в тот момент был ей до крайности неприятен.
Но хорошо хоть она успела отстраниться прежде, чем Лучиано вышел из своей комнаты, решив видимо лично прояснить ситуацию, а, может, и попытаться защитить или хотя бы поддержать мать. Её маленький мужчина, но при мысли о столь скором и неизбежном расставании с ним хотелось взвыть и, обезумевшей от боли и ярости волчицей, броситься на некогда дорогого ей человека. Останавливало лишь осознание, не столько тщетности сего, сколько того, что она лишь напугает мальчика. А ему страх и слезы ни к чему.
И, Лучия собрала остатки воли в кулак, чтобы, лишь светлый взор её маленького ангела обратился на неё с вопросом, как можно мягче (но в глазах по прежнему блестели слезы отчаяния) улыбнуться ему. Женщина опустилась перед мальчиком на колени , мягко взяла его за руку и, глядя сыну в глаза, тихо заговорила.
- Лучиано, мой милый, - заговорила итальянка, - боюсь, на какое-то время тебе нужно будет уехать в Италию. Франческо... сеньор Луккезе сопроводит тебя и будет с тобой рядом, поможет освоиться и будет оберегать... ведь так, Франческо?
И, на последних словах, итальянка не то требовательно, не то и с мольбой одновременно, взглянула на старого знакомца. У неё не было выбора, но хотя бы взять с Франческо слово, во имя тех чувств, что полыхали когда-то, она была обязана.
- Мой друг, - продолжила она, не сводя с гостя взгляда, - поклянись, что присмотришь за Лучиано, словно он твой сын...
Словно он наш с тобой сын, - добавила она одними губами.
Лучия вновь тяжело вздохнула и, поддавшись порыву, крепко прижала к себе мальчика, заканчивая наставления сбивчивой скороговоркой.
- Сходи с сеньором Луккезе до фотосалона, милый, я пока соберу твои вещи. И, главное, не переживай. Он друг семьи, ему можно доверять как мне и папе.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/0015/1e/ae/2/39457.jpg[/icon][nick]Лучия Лонго[/nick][status]Мать с разбитым сердцем[/status]
- Подпись автора
Если заблудились - читайте путеводитель
