Как же её сейчас раздражал барон! Все его попытки поставить жену на место или показать своё первенство в семье до того раздражали Фелисити, что она скорее хотела не видеть и не слышать этого человека. И вообще, она ведь собралась изначально к мистеру Лонго, но вдруг решила поздороваться с мужем. Зачем? Чтобы увидеть эту унизительную провокационную картину с секретаршей? А теперь слушать эту глупую ложь о том, что барон работает не покладая рук.
Фел могла бы под стать мужу начать кричать о том, что компанией руководит вовсе не он, а мистер Лонго, который выполняет всю работу директора и, наконец, руководителя. Однако она вовремя одумалась. Ведь подобный порыв будет выглядеть более чем подозрительным. Мало кто знает о том, что её с мистером Лонго связывают некоторые дела, которые держатся в тайне от всей компании. Поэтому защищая его, Фелисити может поставить под угрозу всю важность их общих дел.
Фелисити ограничилась только мысленными проклятиями в адрес мужа:
"Да ты простой счастливчик, который не делает ничего, чтобы сохранить своё имя или компанию! Когда мы познакомились, у тебя был в делах полнейший беспорядок и если бы не я, то сейчас ты бы встречал рассветы в доме престарелых!"
Ведь так и было в самом деле. Поначалу даже дома у Дюма был такой беспорядок, что просто волосы дыбом вставали! Прислуга была нахальной и воровитой, которая только и любила получать деньги. Сейчас хотя бы весь персонал в доме Дюма выполняют свою работу со старанием и усердием, что уже совсем неплохо!
Но барон не ограничился одними только криками о том, что он незаменимый человек в компании. Он ещё решил приплести и свою секретаршу, что Фел абсолютно не пришлось по душе.
- Давай закончим наш разговор без вмешательства посторонних лиц! Прошу тебя! - закатила глаза женщина. - Секретарь - совсем не посторонний человек... Я даже знаю, что именно она скажет о тебе...
О да, то как эта девушка его защищала, Фелисити не сомневалась, что она будет его защищать и говорить только хорошее...
- Подпись автора
В любви между мужчиной и женщиной бывает всегда одна минута, когда любовь эта доходит до своего зенита, когда нет в ней ничего сознательного, рассудочного и нет ничего чувственного. (с) Л. Толстой